< Назад в основной раздел[]
Монах Гуансянь[]
История начиналась так: Старейшина Фачан, никогда не отходивший от Святого Храма дальше, чем на расстояние брошенного камня, решил взглянуть, что творится в деревне у подножия. Он спустился вниз с пятью доверенными учениками, и каждый встречный приветствовал его с величайшим почтением. Каждый торговец кричал ему "Мастер Фачан, взгляните на мои товары!" "Великая честь накормить вас у моего очага, Мастер Фачан!", "Мастер Фачан, для вас всё бесплатно!" и множество других подобных предложений. Деревня, которая когда-то прозябала в нищете, расцвела в тени Монастыря Шаолинь. Фачан вежливо отклонял все предложения и продолжал свою прогулку. В конце концов, постоянные попытки уклониться от знаков внимания утомили мастера, и он попросил своего ученика постучаться в дверь ветхой хижины.
Фачан ждал и ждал и уже устал от ожидания, когда возвратился его ученик со словами "Простите, Мастер, родители ушли, и дома остался лишь маленький мальчик не старше десяти лет. Он говорит, что нам нельзя входить". Фачан был очарован. Он сам подошел к дверям хижины и постучал. И снова мальчик ответил ему: "Как я уже сказал вашим друзьям, мои родители вышли. Вам нельзя в дом".
"Мой мальчик", произнёс Мастер, "Ты даже не представляешь, кто я". Мальчик взглянул на него с подозрением. "И я, и ученики мои не причинят вреда ни тебе, ни, конечно же, твоим родителям…". Но до того, как Мастер закончил фразу, мальчик захлопнул дверь перед его носом.
Все пять учеников шагнули вперёд с пылающими лицами и крепко сжатыми посохами в руках… но Фачан поднял руку, останавливая их. "Этот мальчик многому научил меня", - сказал он, - "шесть уроков о гордыне в один краткий миг". Ученики застыли в изумлении, пока мастер перечислял уроки. "Во-первых, несмотря на то, что я хотел казаться скромным, я был слишком горд, чтобы принять искренние приглашения. Во-вторых, моя гордыня довела меня до того, что я утомился. В-третьих, несмотря на отказ ребёнка впустить нас, я думал, что моё положение изменит его решение; снова гордыня. В-четвертых, фраза "Ты даже не представляешь, кто я?" тоже следствие чрезмерной гордыни, ведь, как я понял, для мальчика я был никем. Поняв это, я застыдился и попробовал принудить его, сказав, что мы не причиним вреда ему и его семье - ещё одно свидетельство гордыни".
"Но, Мастер, " произнёс его ученик, после долгой паузы, пока Фачан стоял, улыбаясь перед закрытой дверью. "Это только пять уроков гордыни". "Да, " ответил Мастер. "И шестое - огромная гордость, испытываемая мной за мальчика, который, соблюдая наказ родителей, отказался пускать в дом пятерых вооруженных незнакомцев"
Мальчик Гуансянь (Просветленный), принятый позже в Шаолинь, получил клановое имя Фасянь и стал учеником Фачана. Со временем он вырос, возмужал, стал сильнее, мудрее - мудрее чем, возможно, мог себе представить Фачан. Фасянь был так хорош в боевых искусствах, что вскоре другие ученики стали обращаться за уроками к нему, а не к собственным наставникам. Вскоре он начал тренироваться днями и обучаться ночами, лишь ненадолго отдаваясь сну. Часто он принимал участие в миротворческих миссиях на благо клана и для исполнения указов Императора.
И когда настал день, он предстал перед Фачаном, объявив, "Мастер, я изучил Молящегося Богомола, Цветущую Сливу, Семь Звёзд, Тайную Дверь, Нефритовое Кольцо и Тянущую Руку. Все семьдесят два искусства Шаолиня открыты мне". Фачан знал, что всё это верно, и долго медитировал, обдумывая поразительные успехи Фасяня, прежде чем провозгласить, что он является перевоплощением легендарного Ван Лана.
Повсюду в Буддийском сообществе распространилась молва, что Шаолинь обрёл мастера мастеров, и количество последователей Фасяня росло. Если Империя давала Шаолиню задание, то обязательным было участие Фасяня в нём. Он всегда был успешен, даже в конфликтах с другими кланами. За ним закрепилась слава, что в искусстве кунфу он не имеет равных в Землях.
Со временем, слава и почести, воздаваемые ему, превратились в тяжёлое бремя, и он явился к Фачану со словами, "Мастер, мне нечему более учиться. Я устал от обучения и склоняюсь во тьму. Я вижу подъем в других кланах. Я думаю, что должен предаться уединенным размышлениям. Я должен покинуть Шаолинь." Фачан кивал, осознавая страдания своего ученика. "Оставь храм, сын мой. Но никогда не оставляй Шаолинь. На самом деле, ты и не сумеешь. Ибо ты - Шаолинь" Настали тяжелые времена, когда от Фачана сам Император требовал посылать учеников на борьбу с прислужниками клана Небесного Демона, которые убивали знать и захватывали власть в близлежащих городах. Множество монахов Шаолиня были убиты, и Фачан посылал сообщения Фасяню с просьбой вернуться и возглавить клан в битве. И каждый раз возвращался один и тот же ответ "Простите меня. Я не готов".
Всё больше и больше монахов погибало в битвах, и Фачана охватило беспокойство. Беспокойство его росло от слухов о том, что Фасянь оставил орден. Он был якобы замечен в обычной одежде, за мясом и вином в тавернах. Даже сообщалось, будто бы он часто посещал бордели. От этих нарушений правил и из-за нежелания Фасяня оказать помощь, ученики начали называть его "Безнравственным Монахом".
Фачан отказывался верить слухам и вновь спустился с гор. Он ожидал найти Фасяня в доме его родителей, в той же самой хижине, как и в прошлый раз, и оказался прав. Он постучался, и на этот раз Фасянь позволил ему войти.
Здесь, в центре маленькой комнаты, Фачан увидел трех лучших последователей Небесного Демона, окровавленных и крепко закованных в цепи. Удивлённый, он спросил Фасяня, "Что ты делаешь, сын мой?"
"Учусь", ответил Безнравственный Монах.